Львиная доля

Енотья уверенность в собственных талантах не требовала никаких доказательств и подтверждений. Полосатый в себе не сомневался, что, с одной стороны, упрощало жизнь окружающим: Енота не нужно было хвалить из вежливости, он превосходно хвалил себя сам. С другой стороны, доставляло лишних хлопот: вот попробуй докажи полоскуну, что давать вокальные концерты, стоя под уличным душем в полпятого утра, — неприлично.

Но талант не должен сковываться приличиями, считал Енот. Раз он, как и жаворонки, просыпается рано, то почему бы не порадовать округу лесным пением под шум душевой воды и щебет птичек. Прошло много времени до того, как звери додумались смастерить Еноту звукоизолирующую душевую кабинку.
Полосатый так ценил свои таланты, что даже придумал для них воображаемый пьедестал и каждый раз, сделав что-нибудь великое, мысленно вскарабкивался на самый верх, вытесняя оттуда других талантливых претендентов.

Поскольку полоскун увлекался эпохой Возрождения (слово «Ренессанс» он произносил немного в нос), то на верхушке его пьедестала иногда возникала какая-то неразбериха. То ли там должен быть Енот, то ли Да Винчи.

Как Да Винчи был великим инженером и учёным, так и Енот очень высоко оценивал собственную работу в области кораблестроения (точнее плотостроения). В не меньшей степени, чем Да Винчи, Енот считал себя мыслителем, живописцем (начинающим, но подающим большие надежды) и обладателем разносторонних талантов. Единственное — до Енота не дошли сведения, умел ли Да Винчи петь и так ли он хорошо пел, как полосатый, ведь в то время голос ещё невозможно было записать. В связи с этим он всё-таки допускал вероятность того, что первое место ему придётся с кем-то делить.

Это была предыстория. А история такова.
Когда Лев только появился в лесу и поселился к Еноту в дупло, все, конечно, стали у него интересоваться, как ему живётся с полосатым.
Лев не жаловался, но отмечал:
— Есть, конечно, один нюанс. Кушать очень хочется! Скучаю я по маминой косуле.
— Да, Лев, надо сказать, ты и похудел, — озадаченно почёсывая подбородок, замечал Кабанчик.
— Да уж, не по силам, видимо, Еноту Льва прокормить, — вставлял своё слово Барсучок, стараясь, чтобы в его голосе звучало сочувствие, а не ехидство.
— Тяжёлая твоя доля львиная… — сочувствовала лесная Козочка.
Енот тем временем, не подозревая подвоха, продолжал кормить Льва корешками. Утром он брал своё ведёрко и ходил добывать обед.
— Енот, чем занят? — однажды поинтересовался пробегавший мимо Заяц.
— Корешки копаю. Лев знаешь, как мои корешки ценит, особенно печёные. Может целый противень за раз съесть!
Заяц хоть и был трусливым, но Еноту всё рассказал и даже про замечания Кабанчика и Барсучка не забыл.
— Не похудел, а постройнел! — защищался полоскун.

* * *

Самым логичным, по мнению Енота, было бы выставить Льва вместе с его вещичками из дупла, чтоб слухи по лесу не пускал. Но, подумав, Енот решил поступить иначе.

Когда Лев вечером вернулся домой, его ждал сюрприз. Полянка была украшена разноцветными светящимися лампочками, в центре стоял стол, застеленный клетчатой скатертью, а с веток свисала большая надпись «Львиная доля».

Лев же этого не видел. Его нос учуял запах жареного мяса, и всё остальное будто погрузилось в туман. Рыжий закрыл глаза, и на минутку ему показалось, что он сидит на семейном ужине в саванне.

В этот момент из дупла вышел Енот, вытер лапы о фартучек, достал из кармана блокнотик и карандаш:
— Что будешь, Лев? Стейк мясной или рыбный?
— А можно оба?
— Можно, — великодушно ответил Енот и ушёл обратно в дупло.

Лев, не мигая, смотрел на дверь, будто боясь пропустить енотье возвращенье. Полосатый же вернулся довольно быстро с двумя большими тарелками в лапах.
— Давай помогу, — вскочил Лев.
— Сиди, сиди! — Енот попытался замахать лапами, но чуть было не перевернул тарелку с мясом. — В ресторане так не принято.

Полоскун поставил тарелки на стол, аккуратно чёрными лапками повязал Льву салфеточку, а затем присел за противоположный край стола, подложив лапки под себя, чтобы не выдать волнения.

Стейк исчезал с львиной тарелки кусочек за кусочком, и в завершении рыжий облизал её шершавым языком.

На запах мяса начал подтягиваться весь лес. Звери заняли места, словно зрители в амфитеатре. У Барсучка даже потекли слюнки, и, как он ни старался быстро вытирать их лапами, Енот всё равно заметил.
— Звери, извините, но мясо я готовил только на Льва.
Звери расстроились, но вида не подали:
— Что ты, Енот! Мы просто мимо пробегали, а так у нас дела…
— Звери, но чай с вареньем у меня есть и для вас.

Звери, не скрывая своей радости, побежали в енотью мастерскую за стульчиками.
Когда Енот вынес большой чайник, чашки и розеточки для земляничного варенья, рыжий обратил внимание на вывеску:
— Енотик, а этот новый ресторан «Львиная доля», он долго будет работать?
— Всё зависит от того, какие о нём будут отзывы, Лев…

Отзывы о «Львиной доле» моментально разлетелись по лесу. И хотя желающих посетить его множество, работает он только для одного гостя.

А Енот же снова вернулся на свой пьедестал талантов и по-прежнему соглашается делить его только с Да Винчи.

Понравилась сказка?
Поддержи Енота печенькой!